Gray Leaf Child (Patreon)

In-lore story. Perhaps, with enough support, I will create a book of these, with illustrations...

RUS:

"Никто не знает, откуда она родом и почему оказалась у старого дерева на окраине нашего городка. Никто не знает, почему её зовут "дочерью серого листа" - быть может, из-за дерева, где её нашли, или благодаря её любви к деревам, лелеющим серые листья, а может, из-за серых же листьев, что она вплетает в волосы и носит с собою в одежде.

Мы нашли её однажды, спящую в его корнях. Она ни разу не сказала ни слова, смотрела на нас будто не понимая, чего бы от неё хотим.

Никто не звал её с собой - она сама увязалась следом.

Когда мы вернулись домой, она огляделась - и полча направилась к селянину, несущему хворост. Молча же поддержала вязанку - и просто помогала нести груз до дома.

Мы не противились её помощи, хоть не просили помогать - она без слов и без вопросов бродила по округе, облегчая труд жителей. Её охотно пускали на ночь, предлагали еду, одежды, вещи...

Она была добра, молчалива, тиха. Практически ничего не ела - ей доставало горсти орехов в день, что бы мы ни предлагали. Она даже не прикасалась к воде.

Мы перестроили один из амбаров, где ранее хранилась ситриновая пудра, и предложили ей. Она смотрела на двери здания, молча вошла внутрь и оставила посредь просторной залы иссохший серый лист. Затем вышла и направилась в лес.

Вернулась она через день, с вязанкой сухого хвороста из ветвей тех деревьев, что носят серые листья. Как она и просила, мы рассадили вокруг городища эти ветви словно саженцы, хоть они были сухи и лучше послужили бы камину, нежели земле.

Но к началу рыболовного сезона саженцы пустили почки. Сейчас мы расширяем рощу этих деревьев, их древесина прекрасна, гибка, имеет изумительный серебристый цвет, а сами деревья растут охотно на наших почвах, приживаясь практически из любой отломленной ветви, при уходе.

Как она и показывала, мы брали ветви и коренья дерева, где нашли её, каждый сезон, почва не беднела когда удабривали дёрн трухой из перетёртых его листев...

К тому дню, когда мимо нашего городка пронеслась стая птиц керавьи, серых древ было по два на любое другое, а сами мы обогатились на торговле чудесной древесиной. Чумных птиц не ожидал никто, в округе даже нет ни единого куста кровоглаза.

Тем не менее, несущие бедствие птицы обезумевшие птицы не коснулись ни наших посевов, ни нашего хозяйства. Они кружили стаями вокруг древ, драли клювами и когтями кору, разбивались о крепкие стволы...

Две ночи мы страшились выходить из домов, тревожно засыпая под вопли огромной стаи и треск разрываемой древесины.

Когда же новым утром жуткий грохот стих, с небес, подобно пеплу после пожарища, осыпалась древесная труха, кою разнесли по округе чумные голуби. Серых древ уцелело лишь несколько из целой рощи, остальные были раздолблены и истерзаны практически в опилки - а прочие дерева не пострадали.

Старое дерево едва держалось на корнях, о него будто точили когти десятки диких зверей дни и ночи напролёт. Что осталось - крошилось под пальцами стоило лишь прикоснуться.

Когда же мы направились к дому что мы отстроили из амбара, не найдя нашей странной сестры среди прочих и озабоченные несчастьем, мы не нашли никого - лишь на полу посредь просторной залы, тревожимая прохладным сквозняком, лежала кучка сухих серых листьев...

Мы рассаживаем рощу заново, из уцелевших древ. Они растут с заметно большим трудом - но растут, мы постепенно возвращаем деревья в прежний вид. Мы убрали иссохшие остовы чумных птиц, сожгли в овраге далеко за городком.

Но больше никто и никогда не видел на том холме ни новой травы, ни цветов, ни ростков деревьев, кои мы исправно старались высадить на месте погибшего старого дерева.

И никто так и не узнал, откуда пришла Дитя Серого Листа. Кто она, откуда, как звучит её имя, почему она всегда молчала, почему не пила воды и едва касалась яств, почему была добра к незнакомцам, вроде нас...

"