7. Красавица и чудовище (Patreon)

Оглавление

Взгляд Мортимера был прикован к Одетт, он скользил по ней, как когда-то его руки, снимающие с нее платье. Казалось, что этим взглядом он хотел обнажить ее душу, пытаясь найти ответ. Почему она вдруг написала и заставила его прийти на эту встречу? Между ними все было кончено, да, она была прекрасна, она была восхитительна, она была его музой, но книга уже дописана, она больше не нужна. Это было так на нее не похоже, вот так просто дать слабину и превратиться в самую обычную девушку с разбитым сердцем, которая посреди ночи пишет тебе пьяные смски, в которых признается в любви, а через пять минут проклинает.

Вся ее магия, вся ее загадка, все это разом растворилось в тумане, ложащемся густым покрывалом из тяжелых облаков на Бухту. Мужчина с превосходством улыбнулся своим мыслям, делая глоток вина. Конечно, он мог бы ее спросить, мог бы даже намекнуть, что не ожидал от нее такого, и уж тем более, что после этого шага она вообще придет на встречу. Он мог бы, но не станет, ведь он же джентльмен, а значит не стоит заставлять девушку краснеть. И все же, почему она вдруг оказалась такой…обычной? Да, правильно он сделал, когда решил положить конец этим отношениям, а ведь по началу сомневался.

И даже если бы он спросил, то не получился бы ответ, Одетт его не знала, а вот кот за окном очень даже. Именно он воспользовался ее телефоном, когда они с подругами решили скрасить вечер мелодрамами, вином и слезами. Еще бы, пережить такое потрясение, встретившись со сверхъестественными силами в доме с призраками, да и при этом постоянно слушать, что ты сумасшедшая, которая так отчаялась, что решила вернуть бывшего при помощи спиритического сеанса. Но с подругами можно позволить себе слабость и наконец выговориться, что было в интересах Влада, которой как раз стащил ее телефон и вел переписку с Мортимером, прикинувшись пьяной девушкой, а она и правда была пьяна в тот вечер. Даже слишком, пришлось подмешать им всем таблетки, чтобы эту вылазку они помнили лишь отрывками.

- В пять в «Калико»? – это сообщение пришло Одетт сегодня утром, заставив ее удивленно изогнуть бровь, а потом в панике носиться по дому, пытаясь подобрать тот самый наряд, который говорил бы «посмотри, что ты потерял». Она была столь обескуражена, что даже не задалась вопросом, почему его тон звучит так, словно этому предложению что-то предшествовало. Лишь на секунду в ее голове мелькнула мысль, - Странно, почему вся наша переписка удалена? Наверное, стоило меньше пить в тот день, наверное, тогда я ему написали или он мне? А может так даже лучше, теперь я не смогу перечитывать его сообщения, от которых становится только больнее.

И вот она сидела напротив мужчины, который не так давно написал ей другое короткое сообщение «Все кончено». В тот день ее мир перевернулся, и земля ушла из-под ног, это сообщение было острое, как лезвие ножа, которым проводят у тебя по горлу, и ты думаешь, что вот она, твоя смерть. Но конец – привилегия для избранных, нет, на шее остается лишь уродливый шрам, который теперь ты вынужден видеть каждый день и задаваться вопросом «Почему он ушел? Что я сделала не так?».

Ответ на этот вопрос Одетт и искала в проклятом доме на острове Дэдграсс. Она не пыталась вернуть Мортимера, она лишь хотела понять почему, ведь все было хорошо, а потом он просто без объяснений ее бросает. И вот он рядом, непринужденно обсуждает меню и улыбается своей очаровательной, чуть печальной, улыбкой, за которой хранится так много тайн, но главное, ответ на ее вопрос. Нет, Одетт, ты не спросишь его, почему он тебя бросил, ты не ударишь в грязь лицом, ты будешь отстраненной и вежливой, можно позволить себе пару колкостей, но никаких глупых сантиментов и драм.

- Твою книгу признали бестселлером, - бросила она небрежным тоном, - поздравляю.

- Я не смог бы написать ее без тебя, ты была моей Софи, - он поднял бокал, улыбнувшись теплым воспоминаниям. – Или наоборот, это она была тобой?

По лицу Одетт скользнуло возмущение. Нет, она была не против, что он использовал ее образ, чтобы создать Софи – главную героиню его книги, это она понимала, писатели часто пишут с реальных людей и жизни. Но она была не только Софи, она была тем человеком, который вместо сна перечитывал его книгу и делал заметки, кто успокаивал его и удерживал от уничтожения этой самой книги, кто помог ему создать этот шедевр. Черт возьми, она была не Софи, а Одетт – женщиной, которую он любил, а не только образом, с которого он создал свою главную героиню в «Софи из Шам Ле Сим».

- Помнишь, как мы праздновали, когда я наконец ее закончил? – Мортимер не заметил недовольство в ее лице, он вообще был не склонен что-либо замечать, когда начинал говорить о своих книгах. – Мы поехали в Дель-Соль-Вэлли и представляли себя звездами, разгуливающими по Бульвару Старлайт. Ты даже предложила нацепить те смешные кепки и очки, которые продавались на углу. А мы потом еще хихикали весь вечер, представляя себя замаскировавшимися звездами, - он взял ее руку, перевернул ладонью вверх и провел пальцем по линии сердца, - та гадалка у «Вельвета» даже приняла тебя на реальную звезду. Как же она тебя назвала?

- Арабелла Коста, - сухо ответила Одетт и поняла, что улыбается. Но зачем он вспомнил эту поездку? Он намекает, что им было так хорошо вместе, что стоит все вернуть? Он хочет сделать ей больно? Он хочет добиться от нее признания, что она все еще его любит, чтобы потешить свое эго? Возьми себя в руки, Одетт, не время расклеиваться, только не при нем.

После завершения книги и сдачи в печать они на целую неделю уехали в Дель-Соль-Вэлли, чтобы окунуться в пьянящее чувство свободы и праздника. Только они вдвоем в городе, где их никто не знает, в городе, где никому до них нет дела, ведь на каждом углу можно встретить звезд мирового масштаба, таких как Арабелла. Та гадалка выловила их, когда они уже заходили в «Вельвет», где сняли комнату, Мортимер хотел с шиком отпраздновать свой успех, поэтому выбрал такой дорогой отель.

Его даже не смутило, что несмотря на все свое великолепие, «Вельвет» был несколько заброшенным, хотя все это, конечно, поддерживалось искусственно из-за легенды о знаменитой актрисе Виолетте Ланкастер, которая покончила тут с собой, и теперь, по легенде, ее душа бродит по отелю создавая там трещины, растения, растущие прямо из пола, и прочие мистичные атрибуты. Так что любой ремонт на следующий день превращается в эту пугающую картину, делая «Вельвет» таким же, каким он был во времена ее жизни, тогда отель переживал не лучшие времена.

- Та гадалка просто хотела заработать денег, не думаю, что она реально приняла меня за Арабеллу. Она надеялась, что это сравнение мне польстит, и я заплачу ей больше, - произнесла Одетт, вспоминая, как гадалка описала скандальную любовную жизнь Арабеллы, ставшую символом ее славы, не меньше ее оскароносной роли в «Симмануэль». А затем, она шепотом сказала, что знает, что перед ней Арабелла, и может помочь с этим, изменив линию сердца на ее руке.

- Но это же было забавно? – хмыкнул Мортимер, слегка наклонив голову, так, что часть его лица попала в тень. Пожалуй, он и был тенью, иногда казалось, что ты уже знаешь его, что он перед тобой как на ладони, что ты можешь угадать его следующие действия и мысли. Но вот один случайный жест или слово, и ты понимаешь, что ничего не понимаешь. – Я хотел сказать тебе спасибо за ту поездку, ведь это была твоя идея. Тогда я еще не знал, чем все это обернется. Через пару дней по возращению домой я вдруг нашел на столе страницы из дневника Виолетты, их принесла моя дочь, Кассандра, уже даже не помню почему, но она же подросток, у нее какой-то там мрачный период, неудивительно, что такие истории ее интересуют. Виолетта считала себя вампиром, в которого ее обратил ночной гость из ее снов, там и началась их история любви. Она писала, что он живет в мире теней, но однажды он перестал приходить, а она не могла жить без него, поэтому она решила покончить с собой, чтобы отправиться в его мир. Теперь у меня были все декорации, ведь я и сам совсем недавно был в «Вельвете», теперь у меня была история, и я понял, вот оно – моя новая книга.

«Спасибо» - вот все, что заслужила Одетт, вот все, что он хотел ей сказать. И тут она поймала себя на мысли, что не так уж ей и были нужны объяснения, она хотела услышать «прости», она заслуживала услышать «прости». После той поездки он перестал звать ее на свидания, на ее звонки он быстро отвечал «Много дел, потом» и вешал трубку, его сообщения приходили все реже и становились все короче, пока не превратились в простое «Все кончено». Пожалуй, сейчас она выглядела жалко, прямо как Катарина, сидящая за соседним столиком.