Дневник философа. 2.07.2024. Общество как поле сражения: ситуация позднего Модерна (Patreon)

Что делает общество консолидированным и солидарным? И нужна ли современному обществу вообще какая-либо консолидация?

Один из главных диагностов позднего Модерна, социолог Андреас Реквитц, опубликовал в последнем номере «Шпигеля» (№27, 29.06.2024, с.112-114) примечательную статью под названием «Общество как поле сражения».

Его главные тезисы с моими комментариями:

1. Сегодня западные общества становятся полями сражений. Существует два социальных пространства, в которых ведутся эти сражения. Во-первых, политическое пространство со все более усиливающимся популизмом и дигитальное пространство, наполненное аффективной коммуникацией.

«Позднемодерное общество все больше становится полем сражения, местом непрерывных конфликтов между победителями и побеждёнными, между агрессорами и жертвами».

2. Деление на виновных и обиженных, на победителей и побежденных, на агрессоров и жертвы, сильно усложняет обсуждение конфликтных интересов и ценностные дискуссии между равными субъектами.

Добавлю свой комментарий. Мы имеем дело с тем, как искусственным образом создаются асимметрические отношения в обществе, которые исключают рациональную дискуссию.

Наиболее часто повторяемая фраза-клише звучит так: они запрещают Х, отменяют Y, коллективно хейтят Z, потому что получили эмоциональные раны и поэтому их можно понять. Я слышу эту фразу (в различных ее вариациях) постоянно. Например, бывший посол Украины в Германии Андрей Мельник называет канцлера Шольца ливерной колбасой. Мельника можно понять, ведь его слова вызваны эмоциями. А его эмоции оправданы агрессивными и преступными действиями РФ. Безусловно, РФ совершала и совершает преступления в Украине. Но это не дает право дипломату такого уровня высказываться подобным образом о лидере государства-партнера.

Не случайно Путин инсценирует историю последних 30 лет как историю России-жертвы. РФ обидели, она жертва и поэтому РФ имеет право на асимметрические шаги и разрыв со всеми международными договоренностями. Путин поднимает мировое знамя войны обиженных против обидчиков, жертв против агрессоров. И тем самым он маскирует свою собственную агрессию.

Украина в Минских соглашениях (до февраля 2022) поступает по аналогичной схеме: договоры, «заключенные под дулом автомата», выполнять необязательно. Даже если договоренности подписал украинский президент при активном посредничестве лидеров Германии и Франции.  

Когда я говорю «по аналогичной схеме», я тут же получаю клишированное обвинение, что тем самым я «уравниваю агрессора и жертву».       

Здесь пролегают границы коммуникативной теории Хабермаса и вообще границы рациональности. Начинается пространство иррациональных парадоксов. Например, если моя группа соревнуется за власть и влияние, она объявляет себя жертвой и ставит оппонентов в неравные условия. Например: ты колонизатор, имперец, эксплуататор, белый пожилой мужчина, гетеросексуал, - заткнись и делай, что тебе говорят!

3. Андрес Реквитц говорит также о социально-пространственной позднемодерной асимметрии: разрывы между регионами-метрополиями с наукоемкой экономикой и ресурсными регионами-перифериями. Эта асимметрия характерна и для развитых стран, в которых регионы с преобладанием небольших городов или сельскими регионами страдают от деиндустриализации, депопуляции и деградации инфраструктуры.

4. Социальные сети усиливают чувство угнетенности и неудовлетворенности благодаря практикам «сравнения себя с другими». Процветает культ «достигаторства». В социальных сетях пользователи выставляют свои «достижения» во всех сферах повседневности (стиль жизни, отдых, одежда, престижные вещи, персональные победы и т. п.).

Реквитц подробно описывает различные сферы, в которых проявляется базовая схема победители-побежденные и особо отмечает усиливающийся в социальном мире страх испытать поражение. Страх испытать поражение гораздо выше радости от полученной победы.

Здесь дихотомия победитель-побежденный накладывается на дихотомию агрессор-жертва. Эта старая песня марксизма начинает звучать с новой силой. Успешный человек – агрессор и вызывает ненависть.

По утверждению Реквитца вплоть до 70-х годов прошлого века категория жертвы в публичных дебатах не играла никакой роли. 

Свенья Гольтерман в своей книге «Жертва» объяснила почему: в истории ХХ века было много жертв, но в публичной сфере жертвы были незаметны. Быть жертвой и публично об этом заявить считалось предосудительным.

О Гольтерман: https://de.wikipedia.org/wiki/Svenja_Goltermann     

Рецензия на книгу: https://www.hsozkult.de/publicationreview/id/reb-26458

С 70-х годов ситуация стала меняться. В первую очередь получили международную огласку и стали видимы жертвы холокоста. Затем жертвы сексуального насилия (преимущественно женщины) стали публично называть имена своих насильников. Затем стали возникать движения по защите жертв. Наконец, стали появляться все новые и новые группы жертв и заявлять об отчуждении убытков и возмещении морального и эмоционального ущерба (например, группы аборигенов в Австралии и Канаде). Сейчас западная пресса заполнена материалами о жертвах католических священников-педофилови жертвах сексуальных домогательств в рамках движения #MeToo.

Безусловно, в этих тенденциях есть много позитивного. В них можно усмотреть стремление к большей справедливости и свободе. Но постепенно эти тенденции стали инструментализироваться и превращаться в средства борьбы за власть и влияние. Эти прогрессивные движения наделили жертв силой и дали жертвам в руки мощное оружие управления. Жертвы постепенно сами превращаются в агрессоров. Кевин Спейси, Эмбер Хёрд или Джонни Депп – это агрессоры или жертвы? В публичной сфере споры об этом можно вести бесконечно. И никогда эти споры не могут быть решены.  

Последний пример: Израиль и Палестина. Вопрос о том, кто жертва, а кто агрессор взорвал западные общества изнутри.  

Резюме: Описанные тенденции делают современное западное общество полем бесконечных сражений с непредсказуемым результатом. Сражающиеся между собой группы возлагают друг на друга вину за несправедливую игру (за колониализм, угнетения, геноцид, причиненные страдания или насилие).

Реквитц диагностирует тяжелую болезнь позднемодерных западных обществ. Большая часть публичных дискуссий порождает констелляции победитель-побежденный и агрессор-жертва. Это, в свою очередь, блокирует публичную рациональность и переводит обсуждение важнейших проблем современности в эмоциональную плоскость.

В результате социальное «мы» или общественная консолидация попадают под удар. Если не противостоять этим процессам, поля бесконечных сражений проникнут во все сферы социальной жизни.

А это может обрушить всю социальную систему…