Home Artists Posts Import Register

Content

На днях я читал небольшую книжку о кризисе современном повествования (Byug-ChulHan. Die Krise der Narration). Интересные и близкие мне рассуждения.

Функция повествования (нарратива) всегда состояла в том, чтобы придавать жизни смысл и ориентацию. В принципе, в основании человеческой цивилизации лежат главные нарративы. Но сегодня мы переживаем кризис нарративов. Место повествований занимает практика storytelling. Но storytelling инструментализирует природу повествования, превращает его в товар.

Важно обратить внимание на противоположность повествования и информации. Вал информации создает дефицит смыслов. Наш мир перегружен информацией. Но при этом роль повествований отходит на задний план.

Мне иногда пишут в комментариях на канале: у вас много воды, слишком растянуто, все это можно рассказать за 5-10 минут. Люди привыкли к фрагментированному мышлению, к обрывкам, вырванным из контекста фразам, к броским заголовкам. Нет понимания того, что смысл может возникнуть именно в связном повествовании, в определенном контексте.

Наш мир стал похож на хаотическое нагромождение информации. Мы и реальность воспринимаем как информационные потоки, не замечая, что эти потоки можно направлять и «редактировать». Возникает благодатная почва для пропаганды и влияния на большие массы людей.

Но я сейчас хочу показать пример того, как повествование создает смыслы, которые нельзя передать с помощью информационных сообщений (например, в ленте новостей).

История, которую я сейчас расскажу, содержится в самом конце знаменитой книги Гершома Шолема «Иудейская мистика в ее главных направлениях».

Вот эта история.

«Если Баал-Шем (Баал-Шем-Тов, основатель хасидизма – А.Б.) собирался решать какую-то сложную проблему, он шел в лес (в определенное место), разжигал огонь, углублялся в мистическую медитацию и творил молитву. И тогда его намерения исполнялись, а проблема решалась.

Когда Магид из Межирича (одно поколение спустя) намеревался решать какую-то сложную проблему, он шел в то же самое место в лесу и говорил: «Разжечь огонь мы уже не сможем, но творить молитву вполне в наших силах». И тогда его намерения исполнялись, а проблема решалась.

Если же, еще одно поколение спустя, рабби Моше Лейб из Сасова намеревался решать какую-то сложную проблему, то он шел в лес и говорил: «Мы уже не можем разжечь огонь, мы уже не знаем тайных медитаций, которые оживляют молитву, но мы знаем место в лесу, где все это происходило. И этого вполне достаточно». И этого действительно было достаточно, чтобы решить проблему.

Но, опять же, еще одно поколение спустя, рабби Израэль из Ришина, собираясь решать сложную проблему, говорил: «Мы уже не можем разжечь огонь, мы не умеем творить молитву, и мы уже не знаем то место в лесу. Но мы можем рассказывать об этом истории». И, добавлял рассказчик, его повествования имели ту же силу, что и деяния упомянутых в истории раввинов».

Вот такое повествование. О чем оно? Как можно кратко передать его смысл? Может вы попробуете это сделать в комментариях?

Но так или иначе, ясно одно: даже если можно передать эту историю несколькими краткими фразами, они не заменят само повествование. Это будет только тень повествования. Глубоко понять смысл сообщаемого можно только в том случае, если будет рассказана вся история, от начала до конца…

В дополнение, сведения об упомянутых персонажах.

Баал-Шем-Тов (1698-1760, основатель хасидизма. Много странствовал. Умер в Меджибоже (Летичевский район, Хмельницкая область современной Украины): https://ru.wikipedia.org/wiki/Баал-Шем-Тов

Магид из Межирича (1704-1772), с 1760 года, после смерти Баал-Шема, глава хасидизма. Родился в Лукаче возле Ровно (Ровенская область современной Украины), а умер в Аннополе (Ганнопіль) (Шепетовский район Хмельницкой области современной Украины): https://ru.wikipedia.org/wiki/Дов-Бер_из_Межерича

Рабби Моше-Лейб Эрблих из Сасова (1745-1807). Родился в Бродах, умер в Сасове (Золочевский район, Львовская область современной Украины).

О нем:

https://uk.wikipedia.org/wiki/Моше-Лейб_Ербліх

О хасидизме: https://ru.wikipedia.org/wiki/Хасидизм

Гершом Шолем (1897-1982) – философ, историк религии и мистик (каббалист). Изучал математику, философию и иврит в Берлинском университете. Общался с Мартином Бубером, Вальтером Беньямином, Готлобом Фреге, Хаимом Бяликом.

Его идеи оказали влияние на Борхеса, Умберто Эко, на Жака Дерриду и Харольда Блума.

О нем: https://ru.wikipedia.org/wiki/Шолем,_Гершом

Files

Comments

Олександр Юрченко

Собственно, мне кажется, что в этом и смысл любого повествования или мифа(в хорошем смысле слова), как чего-то, что должно передаваться, рассказываться. Повествование есть память о событии, оно есть повторение, отыгрывание самого "сюжета" нарратива, мифа. Ну и сама структура мифа, как и большинства мифических сюжетов, есть мотив потери "Золотого века". Поэтому и сам миф строится на том, что сначала был зачинатель традиции, который воплощал в себе целостное переживание, но потом, каждый из элементов этого переживания ускользает от нас. В итоге остается только лишь рассказ о самом переживании, но не переживание как таковое. И нарратив есть попытка повторить это событие, вернуться к нему.

Bogdan Dolia

Т.е. рассказ о переживании является таким себе симулякром. Ксерокопией с ксерокопии. А что если событие в реальности ничего из себя не представляло, а просто обросло мифами? Существование золотого века тоже вопрос.

Bogdan Dolia

Первый вывод и параллель которая напрашивается - это дефолт система мозга, которая как раз обрабатывает информацию в фоне и выдает неожиданно ответ как прозрение. Один из ярких примеров таблица Менделеева, которая ему приснилась. https://en.wikipedia.org/wiki/Default_mode_network?wprov=sfti1 Но чтобы она эффективно отработала нужно погрузиться в задачу, медитация как-раз помогает с этим. Тут можно вспомнить про цифровую гигиену и вреде беспрерывного потока информации и соцсетей.